Я работаю в Интернете - сайты делаем и администрим в общем. Рядом со мной девочке дали права модератора и она на форуме темы рассортировывает.и тут выдает такую фразу - А откуда это интересно у меня целлюлит взялся на силиконовых сиськах???????
я просто плакала - это у нас две такие темы отдельные есть- Целлюлит и вторая- Силиконовые цыцки.
А что бы человек со стороны подумал, услышав эту фразу:)
В 80-х годах служил мой муж лейтенантом в Чехословакии, я, естественно, при нем там жила. Надо сказать, что к тому же я работала в женсовете, т.е. наш женский коллектив защищал права солдат. В городке у нас были магазины для офицеров и их семей и отдельный для солдат. Солдаты не имели права заходить в офицерские магазины, уж не знаю почему.
Однажды мы с мужем покупали что-то в магазине и зашел туда солдат. Муж мой говорит солдату:" Мандюк, подойди сюда!" Разговора я их не слышала, но когда солдат ушел, я начала "пилить" мужа за такое обращение к солдату. Муж мне пытался доказать, что это фамилия солдата, он украинец и т.д., но я не верила. Поверила только тогда, когда он мне принес список солдат. Но это еще не все.
Этот солдат демобилизовался и приехал в эту же часть(!) через некоторое время уже прапорщиком с женой и ребенком. К тому времени и у нас появился малыш. Катаем мы с женой Мандюка колясочки и я рассказываю ей эту историю. Она меня спрашивает:
- А что на русском это как-то неблагозвучно?
- Ну да! Лучше бы он взял твою фамилию.
- А моя фамилия Мундюк, это благозвучно?
Судить вам, слаще ли хрен редьки.
История произошедшая в одной из общаг ХИРЭ...
Общага. После трех подряд дней рождения в комнате творится не то, что беспредел, а, скажем, так, как буд-то здесь вчера произошел армагеддон местного масштаба.
Сижу за компом. Сосед полуспит на кровати... скукота...
Заходит немного выпившая соседка и произносит следующее:"Товарищи, ну у вас тут и бL@дь в комнате..."
Когда мы устали смеяться, смеяться начала она: до нее наконц дошел смысл того, что она сказала... :)
Сижу... (в комнате места только для меня и нашего админа, котоpый сидит и не спеша почитывает свежепpенесённые жуpнальчики) Заходит начальник. "Кто завтpа пойдёт на конфеpенцию?" Мы - ноль внимания. Из-за спины начальника советы, чтоб отпpавить кого-то из дpугих комнат. Hо они отвеpгаються, так как только после болезни. Hачальник: "А давайте Ковалёва отпpавим (админа. моё пpим.)" Админ: "Hееее. У меня завтpа сеpвеp упадёт" В-)
Начальник: "А конфеpенция не завтpа, а послезавтpа"
Админ: "АААА, А послезавтpа я его буду востанавливать" В-)
Навеяло прошедшими праздниками...
Вернее, даже не праздниками, а подготовкой к оным.
Году этак в 92-м, когда в магазинах ни черта кроме каменной соли производства завода в г. Артемовске не было, достать шампанского, да и любой выпивки, задача была не из легких. По городу прокатывается слух, что в Универмаге будут продавать шампанское и кому чего нравится во вторник в девять утра. Пришедши в полвосьмого (через неделю у супруги день рождения), оказался двухсотым (во цифра!)... Да ладно, стоим, судачим и вспоминаем, как боролись с пьянством, и вот также с утра, блаблабла...
К девяти собралось человек пятьсот и милиции чуть ли не столько же.
Порядок, значит, обеспечивать. Мат стоит над кварталом жуткий, народ нервничает.
С трудом и боями покупаю две бутылки шампанского, выхожу, и из хвоста очереди слышу вопрос:
- Мужик, чего ты купил?
- Две шампанского.
- А водка, вино?
- А нах надо...
- Эй, кто поближе, дайте этому козлу в рыло!
Так вот.
От судьбы не уйдешь!
Мой знакомый очень любит свою дачу. Но так как дача - это простой деревенский дом почти в двухстах километрах от Москвы, то все необходимое (в том числе и инструмент) завозится туда в начале сезона (зимой там вообще деревня вымирает) вместе с его матерью и вывозится с ней же в конце сезона, чтобы ничего не сперли
Все это хозяйство зимой хранится в гараже.
Судьба - зимой гараж вскрыли и вынесли все, что было привезено с дачи, включая циркулярный станок. Машину не тронули. Судьба!!!
Заранее извиняюсь за колоритность языка, но без нее не обойтись. Мммда. Извиняюсь так же за то, что история несколько длинная, но она того стоит. Итак, пролог: Жил да был на свете дед. Где он жил неизвестно, и чем он занимался тоже сокрыто от нас завесой тайны, но история наша не об этом. И даже не о том как дед, упаковав чемоданы и различные баулы, на старости лет приехал с семейством на постоянное место жительства в Израиль, хотя это, безусловно, тоже достаточно интересно. Нет, действие разворачивается через несколько лет после этого знаменательного события, когда наш герой, уже пообжившись на новом месте, решает навестить своего племянника, или брата, короче каких-то там родственников, которые тоже живут в Израиле, но не около деда, а где-то у черта на рогах, на так называемых "территориях". Кто не знает, "территории" - это такие места, где живут злобные бяки арабы, точнее палестинцы, которые не любят Израиль, и все пытаются измыслить, как бы похитрее стереть его с лица земли, во славу Аллаха, но ни до чего умнее, чем взрываться на улицах израильских городов пока не додумались. А еще там живут овцы, козы, горные бараны, змеи, немногочисленные "поселенцы" (дедовы родственники как раз из этих), а так же израильские солдаты, задача которых бдительно следить за тем, чтобы палестинцы не зарывались, не прорывались в Израиль, не взрывались на улице, и не вы%бывались с поселенцами. (Спокойно, это еще не обещанная колоритность). Одним из таких доблестных стражей отечества является и ваш покорный слуга, автор сего эпоса. Короче, проехать от места жительства деда до места жительства родственников на общественном транспорте задача воистину головоломная, - ввиду многочисленных пересадок на разные междугородние автобусы, а под конец на специальный бронированный автобус, номер триста-хрен-знает-какой, который заезжает непосредственно на "территории", - и для нашего деда абсолютно невыполнимая, ввиду почти полного незнания им иврита. (Ну, тяжело людям на старости лет учить новые языки, ничего не поделаешь). Однако наш дед не отчаивается. Для решения одной задачи существует множество путей, и он решает отправиться в путь на автомобиле, благо права у него имеются. Загвоздка в том, что у него нет автомобиля, но не беда - он есть у его друга, тоже деда, но другого - старый побитый "Субару". Друг соглашается одолжить свою цацу на пару дней, во имя семейного воссоединения, и наш дед, запасшись картой дорог Израиля, а так же солидной сумкой с гостинцами, отбывает. Въезд на "территории" он находит сравнительно быстро, безошибочно определяя его по дорожному блок-посту с израильским флагом, где солдаты шмонают выезжающие машины, и направляется дальше. А дальше уже труднее, дороги там никакие, указатели, обугленные и неудобочитаемые, военной техники на дорогах больше чем частных машин, а чтобы осуществлять навигацию по карте, оказывается, тоже нужно знать иврит. Короче, дед заблудился. На "территориях". Приятного мало. Проездив пару часов по пыльным грунтовым дорогам, он, петляя, забирается все глубже и глубже, и заезжает в некую Богом забытую (или Аллахом забытую) арабскую деревню около города Наблус. Наблус - это даже и не город, а настоящий гадюшник (вспомните фильм "black hawk down", кто видел - то же самое) и посему находится под блокадой. Заметив, наконец, что вокруг одни арабы верхом на ослах и козлах, все надписи вокруг опять же на арабском, на отдаленном пригорке торчит танк и грозно вертит башней, откуда-то доносятся глухие бахи и бухи, а на горизонте зловеще тянутся к небу циклопические столпы черного дыма, дед понимает, что попал в, мягко говоря, нехорошее место, и начинает, мягко говоря, нервничать. Тут надо заметить, что наружность у деда в точности как у Лица Арабской Национальности - густые усы а ля Саддам, смуглая морщинистая кожа, и машина тоже типично палестинская - старая и побитая, да еще и грязная. К тому же арабы знают, что ни один израильтянин в здравом уме к ним не заедет, и не принимают нашего деда за оного, посему вреда ему пока не причиняют, хотя и бросают косые взгляды на израильские номера. Понимая, что такая лафа долго не продлится, в итоге его раскусят, и тогда не миновать ему линча на площади вместо ужина с племянниками, дед дает полный газ и мчится к выезду из поселка, через который недавно въехал. А там - опаньки - один из израильских блокпостов, которые дед уже привык игнорировать, поскольку на "территориях" их понатыкано на каждом перекрестке. Но тут - другой случай. Заезжать в деревню можно, а выезжать - ни-ни, все-таки блокада и прочее. К тому же там как раз оказался я, ваш покорный слуга, а поэтому рассказ теперь, а с ним и кульминация истории, пойдет от первого лица. Рассказ от первого лица: Сижу я в армейском бронированном грузовике, на котором привез смену для салаг на посту, а салаги там самые настоящие - пара месяцев после курса молодого бойца. Жду, пока старая смена погрузится ко мне в зад (грузовика, разумеется), и убиваю время, разглядывая в бинокль двух палестинцев на холме, которые делают что-то явно противоестественное с ослом, что именно не видно - далеко, но я от всей души надеюсь, что это не то, что я думаю. Тут с визгом тормозов подъезжает наш дед - но тогда я еще не знал, кто такой наш дед. Вижу: подъехал пожилой араб, и сержант салаг описывает красноречивый круг пальцем над головой - мол, пи%дуй откуда приехал, тут закрыто. Дед, однако, не проявляет должного послушания, и начинает копошиться в машине, отчаянно жестикулируя, и тут до кого-то доходит, что номера у "Субару" израильские, и солдаты запрашивают по рации информацию на машину, которая, как мы помним, записана на дедова друга, какого-то там Акакия Степановича Шишкодремова. Получив, минут через 10, необходимые данные (я слушаю всю эту бюрократию по рации в грузовике), они подходят к машине и говорят заученную фразу на арабском, типа "давай документы, морда", и подкрепляют ее соответствующим жестом - типа листают книжечку. Дед поспешно извлекает документ, имя на котором не совпадает с именем "Акакий Степанович", к тому же на фотографии он почему-то без усов и на 20 лет моложе. Солдаты смотрят на деда, на фото, снова на деда, потом на солидную сумку с гостинцами, и приходят к выводу, что дело дрянь. Ибо, как известно нашим военнослужащим, даже салагам: если у палестинца большая сумка - значит, в ней 20 килограмм взрывчатки. Иначе вообще непонятно, какого хрена палестинцу нужна большая сумка. Салаги, которые тоже не поняли какого хрена, начинают грязно ругаться, щелкать затворами, греметь амуницией и корчить страшные физиономии, а так же делают попытки извлечь деда из машины через водительское окно, чему он отчаянно противится, и тогда сержант, решив проявить инициативу, палит в воздух. События начинают разворачиваться с головокружительной скоростью. Дед, попавший из огня да в полымя, в ужасе лопочет и лезет за проклятой сумкой с гостинцами, которая на сиденье рядом с ним, желая, наверное, продемонстрировать, что самое взрывоопасное из ее содержимого - это три бутылки с водкой, и баллончик с пеной для бритья. Солдаты, расценив его намерения неверно, кидаются от машины врассыпную, как будто их ошпарили, и в предчувствии ужасного взрыва мощностью несколько килотонн бегут, спотыкаясь, в укрытия, и начинают разворачивать оттуда в сторону деда крупнокалиберные пулеметы. Сержант орет благим матом (разумеется, на иврите), приказывая деду немедленно сдаваться, выходить и ложиться на землю, кто-то пытается открыть ящик с гранатами, не может, роняет его себе на ногу, и орет еще истошнее, а понаехавшие сзади деда арабы, ждавшие своей очереди быть завернутыми назад, поспешно вылезают из своих драндулетов и ретируются на безопасное расстояние. Из рации начинает доноситься ужасный шум и гам, то и дело слышатся слова "террорист" и "бомба". Танк на далеком пригорке разворачивает башню, пытаясь сфокусировать прицел на дедовой машине, и я тоже, поддавшись охватившему всех безумию, хватаю автомат и выскакиваю из бронированной кабины, предвкушая приключения, орденские планки и грамоты за проявленную при обезвреживании террориста доблесть. Присоединившись к остальным, я вдруг замечаю, что они как-то странно на меня смотрят, и кажется даже ждут моих распоряжений, и тут до меня доходит, что поскольку я старший сержант, то являюсь высшей военной шишкой на "территории инцидента", и сержантскую рацию настойчиво суют мне в руки. Проклиная все на свете, я говорю никому не высовываться, и начинаю обдумывать создавшееся поганое положение. Итак, переговоры зашли в тупик. Дед сидит в машине, полумертвый от страха, и прижимает к себе побелевшими пальцами сумку с гостинцами, а выходить боится, и справедливо, а назад тоже не поехать, потому что там туча машин, а их водители лежат на дороге в отдалении, прикрывая голову руками, и молятся Аллаху. Две смены солдат засели за пулеметами, автоматами и гранатометами, готовые распылить деда при малейшей агрессии с его стороны, а танк застыл на своем пригорке, готовый распылить всех и вся, хоть весь гребанный Наблус, если дело примет по-настоящему серьезный оборот. Поскольку добровольцев идти и вынимать деда из машины не находится, я решаю применить рацию, и запрашиваю у секторального командования разрешение валить деда на месте, а разбираться потом, потому что уж больно он, дед, страшный, и уж больно большая у него сумка. К тому же усы его почему-то вызывали у меня суеверный ужас, и я даже возомнил, что это Саддам Хусейн явился собственной персоной, дабы покарать неверных иудеев. Командование принялось обсасывать идею, и сосало ее минут двадцать, которые, без сомнения, были самыми длинными в дедовой жизни. Наконец, рация опять ожила и прокаркала, что валить деда запрещается высшими инстанциями, дабы не нагнетать и без того взрывоопасную обстановку, но избавление грядет - нам высылают подкрепление и офицера, а пока мы должны следить, чтобы дед не убежал или не самоликвидировался, хотя насчет того, как нам предотвратить последнее, инструкции были даны весьма туманные. Подкрепление не заставило долго себя ждать - послышался протяжный вой, танк на пригорке, уже упомянутый мной, изрыгнул клуб вонючего дыма, и с грохотом съехал на дорогу, под ужасный лязг, визг и скрежет, который может издавать только 80-тонная ползущая по асфальту махина, кроша этот самый асфальт своими гусеницами. Надо сказать, что и в меня это зрелище вселило благоговейный трепет, а что пережил наш дед, даже и представить страшно. Он и танка такого жуткого наверное ни разу не видел, разве что в новостях - "Меркава-3", или в переводе "колесница", израильского производства, считается по праву одним из лучших в мире, да и одним видом своим впечатление производит неизгладимое. И вот это чудище, небрежно расшвыривая с дороги зазевавшиеся палестинские машины, неотвратимо надвигается на него, и, издав последний зубодробительный лязг, замирает метрах в десяти от дедова "Субару", нацелив огромную пушку с магнитным ускорителем снаряда прямо на него через лобовое стекло. Из командирского люка, как и было обещано, торчит офицер танковых войск в шлемофоне, и я с облегчением перекладываю контроль над ситуацией на его увенчанные лейтенантскими погонами плечи. Вот тут и начинается кульминация, а с ней и обещанная колоритность, которой вы уже заждались. Танковый офицер оказался русским. Мало того, он оказался одним из тех русских, которые, даже приехав в Израиль и овладев в совершенстве новым языком, так и не избавились от привычки обильно пересыпать свою речь старым добрым Русским Матом, всосанным с молоком матери, даже говоря на иврите. Я и сам, к слову, не до конца еще избавился от нее. Итак, начинаются переговоры. Понимать следует так - все говорится на иврите, и только мат, разумеется, по-русски. Уже само по себе хохма. Передаю практически дословно. Лейтенант (кстати, его звали Алексей) достает рупор и вопрошает: - Ты, арабская морда, сука, мать твою, ты чё это делаешь, а?! Вылезай из машины на%уй! Быстро, бл%дь на%уй! Дед сидит в шоке и не реагирует. Родные русские слова незаметно растворяются в текучей напевности незнакомого языка. - Я тебе в последний раз говорю, пи%ор! - продолжает Алексей. - Или ты сейчас же вылезаешь, е%ать, из своей колымаги, б%ядь, или я сейчас из вот этой самой пушки разнесу ее на%уй, и тебя долго будут отскребать с дороги, говно ты арабское, ёб твою мать! При звуках "ёб твою мать" лицо деда неожиданно светлеет, и, еще не смея поверить в свое счастье, он высовывается из окна и робко переспрашивает: - Ёб твою мать? Лейтенант багровеет в своем люке и изрыгает чудовищные проклятия, которые я стесняюсь приводить полностью. Потом он отдает команду в шлемофон, и танк проползает еще несколько метров, буквально нависая над дедом, и уткнувшись своим дулом ему чуть ли не в салон машины. Укрываясь за крышкой люка на случай возможного взрыва, Алексей возобновляет увещевания: - Пидор, бл%, я тебе даю ровно 30 секунд, а потом начинаю ху%чить из пушки, и давить танком то, что останется, еб твою мать... Услышав еще раз родное "еб твою мать", а так же более ясно произнесенное на этот раз "бл%дь нах%й", дедова надежда перерастает в уверенность, и он, снова высунувшись, восторженно вопит: - Бл%дь нах%й!! Да! Да!! Еб твою мать!! По-русски, по-русски!! Нах%й, нах%й!! Да! - Что за черт? - бормочет лейтенант и, высунувшись из-за люка, вопрошает: - Говоришь по-русски?! - Да! - орет дед. - Да, еб твою мать, как вы меня напугали, сынки! Русский я, русский, в гости, бля, еду, туда-то и туда-то. А хуля вы на меня танком поперли?! Я чуть не обосрался!! Ой, слава Господу, слава Господу, спаси и сохрани... Ответом послужил гомерический гогот - мой, лейтенанта, и еще двух солдат, которые тоже оказались нашими земляками. Как мы отпаивали деда его собственной водкой, и как он поведал нам всю предысторию, рассказывать уже неинтересно. Добавлю лишь, что деду было выделено почетное сопровождение в количестве восьми солдат на двух армейских джипах, которые благополучно проводили его до самого крыльца его злосчастных племянников. От себя же добавлю две вещи: в первый раз в жизни я наблюдал, как человек приходит в неописуемую радость, услышав матюки в свой адрес, и это первый известный мне случай, когда те же матюки послужили спасению чьей-то жизни.
Лексикаю...
Hамедни ехал я на SAAB 9000 (к cожалению не моем). За pyлем cидела очаpовательная девyшка, котоpая, как и положено, cовеpшенно не yмела водить этy замечательнyю машинy. Демонcтpиpyя чyдеcа пилотажа моя, подpyга пpитеpла ГАИшный "кpейcеp" (FORD CROWN VICTORIA) к тpавмаю :). Hе заметив такого "пycтяка", мы пpоехали еще метpов 200-250, но вдpyг наc обогнал "Коcмолет" и оcтановилcя, пеpекpыв нашy полоcy... Пpомелькнyла мыcль: "Hавеpное менты не cпpавилиcь c yпpавлеием, вот и занеcло"... Гипотеза не подтвеpдилаcь. И вот из Forda вылезает капиан ГАИ и походкой ROBOCOP"a напpавляетcя в нашy cтоpонy. По его глазам я понял, что cейчаc наc бyдyт бить и, возможно, ногами. Как иcтинный джентельмен я pешил пpинять yдаp на cебя. Видя, что я вышел не из водительcкой двеpи, пpедcтавтель влаcти даже не поcмотpел на меня и напpавилcя к двеpи водителя (навеpное, ожидая yвидеть тyпое pыло НР). Когда же он yвидел иcпyганные глаза очаpовательного cоздания, cидевшего за pyлем 200-cильной машины... наcтyпила минyтная паyза.
Мент не пpедcтавилcя, не попpоcил пpедъявит докyменты, он лишь поcмотpел на cвоего напаpника, напpавившего автомат на вывеcкy "КОHCЕРВЫ"...
-"Мы из-за ваc чyть в тpамвай не в..." - но тyт он замолчал.
-"Мы чyть в тpамвай из-за ваc не ..." - и он cнова замолк.
-"Мы тpамвай чyть не pа..." - опять фpаза не пошла.
в его лекcиконе не нашлоcь подходящего глагола.
-"Да Б...Ь!"- закpичал cотpyдник ГАИ, махнyл pyкой и напpавилcя к cвоемy авианоcцy.
ПРО КОТА ГВАДЕЛУПЫЧА
Моя тетка живет в новосибирском Академгородке. Профессор, специалист по беспозвоночным. Конечно, интеллигент до мозга костей: вежливая, аккуратная, предупредительная. За много лет от нее никто не слышал ни одного дурного слова. Дома у них всегда было полно всякой живности: черепахи, рыбки, хомяки, собаки. Были уверены, что это полезно детям v вырастут нормальными людьми. Но дети стали взрослыми, дочь уехала жить в Москву, сын v в Штаты. Родители теперь живут вдвоем в большой старой квартире с высокими потолками.
Из всего зверинца остались лишь двое: кот и попугай. Кот - сибирский, толстый и пушистый. Тетка в нем души не чаяла, кормила его только всем самым свежим, ни о каких LВискасах- даже слышать не хотела. Она дала коту странное и необычное имя v Венесуэл. Никто не знает почему, и это очень веселило домашних. Ее муж (физик-ядерщик) называл кота не иначе как Чегевар, а сын и вовсе дразнил его Гондурасом и Гваделупычем. Тетка на это не обращала внимания.
С попугаем все было проще. Кеша, он и в Африке Кеша. Правда, и его здесь часто называли Иннокентием. Он умел садиться на плечо хозяевам, брал кусочки пищи изо рта. Иногда садился перед теткой на большом письменном столе и начинал смешно расхаживать между книг и бумаг. В общем, был потешным и милым любимцем семьи.
Кот с попугаем жили довольно мирно, еще давно между ними был достигнут паритет. Коту популярно объяснили, что птицу рвать когтями и жрать нельзя. А попугай как-то сам понял, что маячить перед кошачьей мордой ему совсем не полезно, и лишний раз принародно воровать еду из миски на полу тоже не стоит. Попугая часто выпускали полетать по квартире, а когда уходили из дома v запирали в клетке. Все форточки в доме были завешаны сеткой, потому что Сибирь, потому что комары и мухи, потому что интеллигентные люди.
Вот однажды все были дома и попугая выпустили Lпогулять-. Готовились садиться ужинать, но перед этим хозяева решили в большой комнате немного посмотреть телевизор. Тут вдруг тетке показалось, что на кухне происходит какое-то движение. Вроде бы стук какой, потом вроде кот прыгнул... Она почуяла неладное. Идет на кухню, а навстречу выбегает кошак с явно виноватой рожей. Тетка смотрит v нет попугая на кухне, бежит в спальню v там тоже нет. Стала смотреть в коридоре на вешалке v то же самое. Проверили все сетки на окнах v сетки все целые, но аллес, попугая нигде нет. Кот, видно, понял, что не все ладно и тихо забрался под стул. Сел там так компактно, передние лапы под себя подвернул и смотрит отсутствующим взглядом, будто это вовсе не он лежит, а так v шапка или тапки хозяйские.
К тому времени все поняли, что это он сожрал попугайчика. В доме наступила тишина. После чего тетка подходит, берет со стола книгу Булгакова LМастер и Маргарита-, поднимает стул, под которым сидел кот и со всего размаху бьет его книгой по башке. При этом она произнесла скороговоркой (но очень четко) слова, которых от нее отродясь никто не слышал: LАх ты сволочь, засранец, скотина безмозглая-.
Кот Венесуэл, теткин любимчик, которого за всю жизнь никто пальцем не тронул (а только варили ему сосисочки и отбивали молоточком нежное куриное мяско), в тот же миг в ужасе дристанул и обделался посреди комнаты. Потом дико заорал, бросился к ближайшей форточке, сорвал башкой сетку, так, что кнопки полетели в разные стороны, выскочил на балкон, а оттуда v на улицу.
...Страсти в доме понемногу улеглись, почти полностью были убраны с ковра следы Lкошачьей неожиданности-. И хозяева (расстроенные и очень нервные), наконец, пошли ужинать. Тут дядька-физик стал разливать чай из высокого заварного чайника v чай не льется. Он с досадой открыл крышку, потом вдруг громко ойкнул, вздрогнул, взмахнул руками и отбросил чайник от себя. Чайник пролетел полкухни, ударился о стену и с шумом разлетелся вдребезги. Тетка, вконец ошалевшая от всех этих событий, вдруг видит: в луже на полу среди осколков и заварки лежит бездыханный, но никем не съеденный попугай Иннокентий.
Оказывается, когда она заварила перед ужином чайник, то неплотно закрыла крышку. Кеша зачем-то решил приземлиться на это чайник. Спикировал, крышка покачнулась, попугай не удержал равновесия и сходу бултыхнулся прямо в кипяток. И в тот же миг сварился. А кот Венесуэл был тут вовсе не при чем. Его имя, конечно, было потом реабилитировано, но самого Венесуэла в этом доме больше никто и никогда не видел.
Вот такие вот получились обосратушки.
Мерс и Запор
Иду сегодня с работы, в славном городе Донецке. Центральная улица, светофор - как раз тот момент, когда пешеходы думают: переходить широкую улицу или не стоит, так как зеленый им горел еще 50 метров назад. На светофоре стоит 600 Мерс из разряда - номера 000-00, черные стекла, четыре антенны на багажнике, восемь на крыше - и одна из выхлопной трубы торчит. Как раз загорается желтый, пешеходов много - движение оживленное. Сзади подъезжает запорожец и почему то перед Мерседесом не тормозит (??? ) ну мало ли с тормозами может что-то, пытается объехать препятствие - но УВЫ! поздно - въезжает в аккурат в левый зад вышеуказанного транспорта! У пешеходов, стоящих возле сцены - минута молчания, из запорожца никто не выходит, в Мерсе включаются аварийные огни (начинается тихий, задорный ропот у пешеходов), запорожец стоит, никто не выходит. Со стороны правого переднего сиденья Мерина открывается дверь - запорожец - резкий газ, задний, ииии... не знаю верите или нет, но скрип шин как у полиции в американских фильмах - все услышали четко - уносится - в левом (в прямом смысле слова) направлении. Похоже мощность запа питали флюиды его водителя - не знаю. Из Мерина в это время выходит мужчина (дай бог каждому такого тестя ребята) и смотрит в след удаляющемуся с ревом реактивного самолета, запорика. Потом заходит сзади своей цацки, еще раз смотрит вслед нашему приятелю и с грустью сообщает, повернувшись к пешеходам, то есть нам: "Вроде в анекдотах они не убегают". Мерседес уехал прямо, пешеходы долго вспоминали куда им нужно...
Рубрикатор по темам:
